Ты видел, как трещали маты. 
Падали капы, и где-то до утра уже полные палаты. 
Отрывая себя, от личной суеты. 
Сотни миру, миром много жили, как коты. 

Честность на понты, иконы святых. 
Затёрты до дыр и это всё при понятых. 
Никотин валит, дым остался таким же родным. 
Я не обитаю там, это только детали. 

Что в детстве, что кому навязали. 
Ты здесь, да, давай крути педали. 
И твоя планка, быть только первой, чтоб не догнали. 
Кто по детским домам, кто-то на Маями. 

Кто-то уже в яме, кто-то хочет к маме. 
Это не то, как раньше дома в тёплом одеяле. 
Чтобы не искали правил, ты не банален. 
Жизнь твоя школа, там где каждый день теперь экзамен. 

Ведь на иконах мой Бог. 
Которого лучше бы не предавать. 
Ведь он же со мной. 
Молоды были с тобой, так хотели летать. 

Ведь на иконах мой Бог. 
Которого лучше бы не предавать. 
Ведь он же со мной. 
Молоды были с тобой, так хотели летать. 

Суета на перрон. 
Кто-то с вагона в вагон, ходит сонный. 
То грипп, то кома, то фит, то соло. 
Годы, как волк, не могут терпеть. 

Ветер колокол ночью колышет. 
Мышь бежит от кота, чтобы выжить. 
Меж двух паркетов, ребром монета. 
Кто в белых тапках, кто в стильных кедах. 

Я ночами, перебирал мысли. 
Пересчитал - чисто, после - пелиной нависла. 
Но всё это не кисло стало как-то. 
Всё пусто стало, со старта. 

Меня вечно, тянет назад. 
Меня встречная кинет в осад. 
Пыль в глаза, красная Мазда. 
Тисну на газ, надо вызвонить brother. 
Я позвоню сейчас. 

Надо ужин с вином. 
Надо угол и дом. 
Чем-то будь мудрым, кому-то отцом. 
Чем-то кумиром, чьим-то врагом. 
Чьим-то самым лучшим сыном и братом, потом. 

За большим столом, с теми, кто уже ушел. 
Послушай, как там в раю хорошо. 
Напоследок, ладонь на плече. 
Ты почаще заходи ко мне, брачо... 

Ведь на иконах мой Бог. 
Которого лучше бы не предавать. 
Ведь он же со мной. 
Молоды были с тобой, так хотели летать.

Ведь на иконах мой Бог. 
Которого лучше бы не предавать. 
Ведь он же со мной. 
Молоды были с тобой, так хотели летать